Я, конечно, очень давно молчала, только больше я не могу молчать.
Она вернулась, жизнь.
Берет под руки, облегчает цепи, обливает раны соленой водой.
Все, что раньше было табу - теперь свежим воздухом опьяняет, и болит голова. Я делаю много маленьких глупостей. it's a burning hole and I can't get to sleep.
Вероятно, ты слишком интеллигентна, чтобы сказать, что я разочаровала тебя, что за какими-то несколькими часами ты увидела, что нет ни шарма, ни женственности, ни загадки, ни интеллектуальности. Пусть все будет так. Мне достаточно, чтобы быть счастливой. У меня в глазах чернеет от одной мысли о том, что твои слова могут быть правдой; пожалуйста, просто позволь мне и дальше верить тебе и в тебя, иначе этот холодный до самого своего нутра ужас однажды вернется.
Потому что мой мир, в сущности состоит из чудес, столь удивительных и многозначных, сколь совершенно простых- таких много каждый день происходит, но не всегда мне они видятся чудом, а зря. Когда, например, сидишь на ступеньках строящегося дома на Рождественке, и все, и это уже крах, и в голове бушует ураган мыслей и руки дрожат так, что вибрация любого телефона обзавидуется и подаст в отставку, и глаза вспыхивают то гневом, то страшным одиночеством и ты кричишь "ну хоть когда-нибудь все будет хорошо?!" и поворачиваешь голову, и, скосив взгляд, видишь огромный люк, на котором всего одно слово "Да."
В другие города, с другими, чистыми- не то что мыслями- еще прозрачней. Едва накручивает ритм зимний первый ветер, привычно падает с волос зимний дождь.
Казалось, время на часах не значит ничего, но как печатью заполночь- здесь зима. Сидеть на гаражах, считать вагоны проходящих поездов. Услышишь смех- окажется, что свой.
Плотный туман закрывает небо. Мне хотелось чтобы хоть одна яркая вспышка раскрасила такие дни, но я лишь в самый последний миг услышала, что поезд гудит в спину- я поранила руку.
Когда кончится воздух, я начну жить. Меня никто не увидит. Меня будет прятать туман, пока я берегу все эти ненужные сны. Такое счастье. Кажется, проиграю в старую игру "дожить".
Ушел товарный поезд, тридцать два вагона. Осталась тишина и снег.
И ты дойдешь.